Сергей Есенин читает матери поэму «Анна Снегина». Фото: Из собрания ГМИРЛИ имени В. И. Даля
тестовый баннер под заглавное изображение
Итак, якобы ровно сто лет назад, 25 сентября 1925 года, если верить многочисленным «литературным календарям» и околоинтеллектуальным пабликам в соцсетях, поэт «выступил в последний раз в Москве в Доме печати». И — о, неумолимый рок — именно 25 сентября 1915 года в концертном зале Тенишевского училища Петрограда Есенин прочитал стихи впервые, в чем вполне можно увидеть мистическое совпадение.
Не убился — не знаменит?
Вообще, к трагическим поэтам у нас в стране существует нездоровый интерес. Пушкин и Лермонтов погибли на дуэли, поэтому мы о них хотим знать всё. Также внимание широких масс приковано к Есенину или, из недавних, к Борису Рыжему, которые добровольно свели счеты с жизнью (что мы осуждаем не только согласно российскому законодательству, но и вслед за Маяковским, которого смерть Есенина огорчила и «обыкновенно, по-человечески», и как «литературный факт»). Понимаете, к чему это я? Публика в некотором смысле подталкивает литераторов к тому, чтобы в их жизни происходило что-нибудь этакое, самоуничтожительное или героическое, бросает их на баррикады революции, под танк, под колеса истории.
Плюс нужно понимать, что пример Есенина подсказывает: если у поэта здесь и сейчас есть хотя бы мизерный шанс соединиться с вечностью, ему стоит буквально все время ходить и оглядываться. Ибо, как выяснилось, дотошные биографы и литературоведы потом опишут каждый шаг, каждое слово внесут в хронику.
«Первое выступление»: всё сложно
Труд, известный специалистам как «Летопись жизни и творчества С.А.Есенина» (подготовленный ИМЛИ им. А.М.Горького РАН), как минимум частично доступен в Интернете.
Что ж, проверяем по «хронологической части», что же было на самом деле в 1915 году. В «Летописи» приводятся многочисленные частные (или личные, с глазу на глаз, при знакомствах и встречах с поэтами) читки Есенина. Указывается, например, что 30 марта стихи Есенина в авторском исполнении звучали «на вечеринке в редакции «Нового журнала для всех» наряду с Г.Адамовичем, Г.Ивановым, Р.Ивневым, О.Мандельштамом (!), М.Струве». Видимо, собирались там узким кругом, поэтому вслед за дореволюционными газетчиками мы считаем публичным дебютом выступление, состоявшееся осенью того же года.
Спасибо инструменту поиска сайта «Русская литература и фольклор», где частично хранится в том числе «Летопись…», благодаря чему мы узнали, что в Тенишевском училище Есенин побывал еще весной, но там он не читал, а слушал литературных «крестных отцов».
А потом выступил. Но не 8 октября (по старому стилю) и не 25 сентября.
Точную дату специалисты знают по заметке в вечернем выпуске «Биржевых новостей», где читателей информировали, что «в воскресенье, 25 октября, в зале Тенишевского училища состоится вечер, посвященный народной поэзии. Вечер откроется «зачальным присловьем» Сергея Городецкого и «Словом» Алексея Ремизова. Впервые выступит молодой поэт, крестьянин Рязанской губ. Сергей Есенин, так удачно дебютировавший нынешней весной во многих журналах. С.Есенин прочтет известную поэму свою «Русь» и цикл стихов «Маковые побаски».
В письме Есенина писательнице Любови Никитичне Столице Сергей Александрович упомянет, что (цитирую по указанному источнику) в Петрограде живет у Городецкого, «одолеваем ухаживаньем Клюева», а накануне «мило гуторил с Блоком». Далее Есенин сообщал «о предстоящем 25 октября вечере в «Тенишевском зале» (учебного заведения на ул. Моховая, 33), где он будет выступать «со стихами при участии Клюева, Ремизова и др.».
Опять-таки благодаря газетчикам и авторам последующих воспоминаний все в курсе, как был одет дебютант. Акмеист Георгий Иванов вспоминал: Есенин вышел на сцену «в розовой шелковой косоворотке, на золотом пояске болтается гребешок. Щеки подрумянены. В руках букет бумажных васильков». Не является тайной, во сколько начинался вечер (в «8 ½ ч. в.» — то есть в 20.30, раньше так время записывали), сколько стоил билет на «Красу» (от 55 к. до 5 р. 10 к) и т.д. Как при таком обилии сведений могла возникнуть ложная дата — непонятно. Но нам точно нужно и 25 сентября 1925 года перепроверить.
Где вечер поэтов был, там гроб стоит
Ситуация с открытым доступом к наследию Есенина такова, что его полное собрание сочинений в семи томах (девяти книгах), классический советский двухтомник «С.А.Есенин в воспоминаниях современников» и первые два тома «Летописи жизни и творчества С.А.Есенина» находятся в инструментарном, функциональном доступе. За остальными «летописными» томами — так решил правообладатель — нужно идти в обычную библиотеку, в ту, в которой не кликанье мышками слышится, а шуршание страниц.
Хронологически упорядоченные сведения о 1925 годе содержатся в первой книге пятого тома «Летописи…». Жадно и нетерпеливо листаем до сентября. Первые числа первого месяца осени. Переписка с издателями. Встреча с Фурмановым. Прогулка с Софьей Андреевной Толстой и А.А.Есениной «на извозчике от Остоженки до Театральной площади»… Написаны такие-то стихотворения. Начат цикл о русской зиме.
Подробно перечисляются труды и дни. Есенин обедает! Есенин фотографируется (это вам не селфи в зеркале сделать, нужно было одеться соответствующим образом и пойти в фотографический салон). Даже о том, какой фильм с женой посмотрел Есенин, считают нужным указать биографы. Тем более они перечисляют, что и где говорят и пишут о классике в молодой Советской России и за границей.
Где публикуют. Как и в каких условиях готовят полнейшее издание его произведений (в этой связи цитату-признание Сергея Александровича, что в России «почти все поэты умирали, не увидев полного собрания своих сочинений. А я вот — увижу» в Сети затаскали до дыр).
Но где же «последнее выступление 25 сентября»?
23-е. Есенин (с кем-то из близких) выезжает в Константиново. Тут же он возвращается в Москву. Правит машинопись, видится с матерью, не может заплатить за себя в ресторане (у кого из литераторов не было долгов, хе-хе)…
Где же ты, дом на Никитском бульваре (нынешний Дом журналиста), где в начале 1925 года проходили, кстати, Всесоюзные совещания пролетарских писателей и где будет стоять гроб поэта 30 декабря 1925 года?
Боже, да авторы «мемориальных» постов издеваются! В сентябрьской главе жизнеописания, где есть чуть ли не «помыл руки с мылом» и «почистил зубы», о Доме печати — ни слова.
Однако 25 сентября сотни сайтов год из года приводят такой фрагмент книги современника поэта И.В.Грузинова «Сергей Есенин. Биография»:
— В «Доме печати» был вечер современной поэзии. Меня просили пригласить на вечер Есенина. Я пригласил и потом жалел, что сделал это: я убедился, что читать ему было чрезвычайно трудно. Поэтов на вечере было много — в программе и сверх программы. Есенину долго пришлось ждать очереди в соседней комнатке. Его выступление отложили к концу. Опасались, что публика, выслушав Есенина в начале вечера, не захочет слушать других поэтов и разойдется. Есенин читал новые, тогда еще не опубликованные стихи из цикла «Персидские мотивы» и ряд других стихотворений. Голос у него был хриплый. Читал он с большим напряжением. Градом с него лил пот. Начал читать — «Синий туман. Снеговое раздолье». Вдруг остановился — никак не мог прочесть заключительные восемь строк этого вещего стихотворения: Все успокоились, все там будем, Как в этой жизни радей не радей, — Вот почему так тянусь я к людям, Вот почему так люблю людей. Вот отчего я чуть-чуть не заплакал И, улыбаясь, душой погас, — Эту избу на крыльце с собакой Словно я вижу в последний раз. Его охватило волнение. Он не мог произнести ни слова. Его душили слезы.»
Трогательно, надрывно, слезливо — поэтому и разлетелось по Интернету. Тем более что дальше — слом, болезнь, пребывание в столичной психиатрической клинике до 21 декабря, отъезд в Ленинград и самоубийство.
Только трагический финал, если считать с 25 сентября по 28 декабря, был бы слишком затянут, как в бразильском сериале. Развязка в реальной жизни происходит намного быстрее.
В этой жизни умирать не ново…
Интернет в отношении Есенина допустил два эпик фейла.
Записи о надломном вечере в Доме печати в «Летописи…» датируются «ноябрь, до 26-го». Просил друзей написать некролог, выглядел уставшим и постаревшим (в тридцать лет!) и «с трудом читал последние строки до конца» переполненному залу Есенин 25 ноября. А никак не 25 сентября! А 26-го, в больничных стенах, Есенин написал стихотворение «Клен ты мой опавший, клен заледенелый», выразив в нем формулу легкомысленного отношения к себе (но не к красоте жизни, Родине и поэзии):
Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки
…
Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым…
До прощальных строк «До свиданья, друг мой, до свиданья» (В этой жизни умирать не ново/Но и жить, конечно, не новей) останутся считаные недели.
Так неужели автор этих шедевров не заслуживает не только всенародной, но и точной памяти о себе?
