Фотокопия отпечатка ладоней Сергея Эйзенштейна. Фото пресс-служба РОСИЗО
тестовый баннер под заглавное изображение
— А где продолжается осмотр? — спрашиваю у сотрудницы.
— Это все, заключительный, — отвечает с улыбкой.
Экспозиция подобна бриллианту самой сложной и дорогой огранки — круглой, который хочется вертеть под солнечными лучами и рассматривать каждую грань, оттого и стало сюрпризом, что выставка о бесконечном человеке, столь наполненная, насыщенная, вдруг закончилась по канонам классики: «Вот как всегда! На самом интересном месте!».
Пестрая выставка в усадьбе в Петроверигском переулке раскрывает режиссера, изменившего язык мирового кинематографа, со всех сторон, — подробно говорят о его трудах для театра, безусловно, кино, и о нем в жизни… Здесь не ставят перед собой нереальной цели рассказать о режиссере все — киноведы посвящают всю свою жизнь изучению фигуры Мастера, а скорее пробуют отразить его сложность (не трудность, а многосоставность) и хотя бы приоткрыть зрителю многогранный талант Сергея Эйзенштейна, показывая истоки творчества через призму других видов искусства и культур, что рифмуется с высказыванием научного консультанта выставки Наума Клеймана о том, что именно таким способом режиссер «облагораживал кинематограф».
Гостей встречает движущаяся инсталляция — броненосец «Потемкин» во всей красе, любопытный элемент экспозиции, который напоминает повод, благодаря которому возникла эта выставка. Далее история создания знаменитого фильма — в закадровых подсъемах, фотографиях. Но самое интересное нас ждет впереди.
Эйзенштейн — вне съемочной площадки. Любопытный зал, связанный с внерабочей жизнью режиссера, и, пожалуй, самый удивительный прежде всего экспонатом, который надо еще постараться найти. В выдвижном ящичке скрывается фотокопия отпечатка ладоней Эйзенштейна, которую он в 1930 году показывал хироманту — тот предсказал, что по возвращении на родину жизнь его там будет недолгой. Еще один экспонат, пожалуй, забавный — табель с успеваемостью Эйзенштейна с двойкой по чистописанию и тройкой по рисованию.
Сувенир из Мексики — игрушки _Коррида_. Фото пресс-служба РОСИЗО
Эйзенштейн — художник-декоратор. Ошибались школьные учителя, рисуя тройбан по рисованию. Режиссер не раз в течение жизни докажет, что уж с чем-чем, а именно с рисованием у него порядок полный.
Кубизм во многом определяет вектор творчества Сергея Эйзенштейна, поэтому зал о театре открывается работой Пабло Пикассо «Дружба» (эскиз) — авторам экспозиции было важно отобразить контекст, в котором творил режиссер.
Демобилизовавшись из Красной Армии в 1921-ом году, Эйзенштейн устраивается художником-декоратором в театр Пролеткульта. Есть сокровища из Бахрушинского музея — эскизы сценической конструкции для проекта спектакля «Дом, где разбиваются сердца», эскизы костюмов к спектаклю «Макбет»…
Эйзенштейн — путешественник. Самый яркий и красочный зал связан с мексиканским путешествием режиссера, которое состоялось в 1931-1932 годах. Но среди буйства ярких теплых красок есть одна маленькая по размеру, но не по значению деталь — набор крохотных игрушек «Коррида» — Бандерильеро, Матадор и Бык из личной коллекции режиссера. Такой сувенир он привез из мексиканского путешествия.
Эйзенштейн — режиссер. И снова рифма — Франсиско Гойя, работы из знаменитой сери «Капричос» представлены в зале, где повествуют об «Иване Грозном». Здесь опять же рисунки самого Эйзенштейна к сериям фильма, из которых абсолютно ясно: он прекрасно знал, чего хотел. В чем же связь работ Гойи и фильма Эйзенштейна? Режиссер обращается к темам, волновавшим испанского Мастера — исследование природы человека, обнаженные пороки общества, но воплощает их через художественное творчество в набросках и затем в кинематографе.
Финальный зал — дневниковая запись Эйзенштейна за 23 января 1948 года, неразборчивая, но дело в другом — она сделана незадолго до его кончины 11 февраля 1948 года.
Верно отметил куратор выставки Александр Югай: «Эта выставка — лишь приглашение войти в мир великого мастера». Приглашение с радостью принимаем и спешим домой, чтобы вновь окунуться в мир Режиссера, начав хотя бы с юбиляра «Броненосца “Потемкина”», продолжить «Александром Невским», предварительно переслушав одноименную сюиту Сергея Прокофьева, «Ивана Грозного» и далее по списку.
