тестовый баннер под заглавное изображение
Стоит заметить, что наш корреспондент, занимающийся литературными обзорами, попал на эту выставку почти случайно: мы собирались писать о проекте в честь трехлетия присоединения к России новых регионов (о нем будет еще отдельная публикация). Но по ходу выяснилось, что важнейшее писательское выставочное событие осени проходит не в стенах ГМИРЛИ или Государственного музея А.С.Пушкина, а в Музее современной истории России. Однако его организаторы, видимо, забыли, что дебют Шолохова с небольшими произведениями, затем сложившимися в цикл «Донские рассказы», состоялся не где-нибудь, а на страницах газеты московских комсомольцев, называвшейся тогда «Юношеской правдой». И нужно было обрывать все телефоны, что представитель «Московского комсомольца» был на открытии выставки. Но это так, лирическое отступление.
«Наши», но изданные уже все вместе «Роман-газетой» в 1929 году рассказы Шолохова на выставке найдены были сразу. Рукописи (настоящие и копийные), письма классика и первые публикации в рамках «Века Тихого Дона» представлены, в принципе, широко: например, романгазетовская версия одного из томов «Тихого Дона» и часть романа, опубликованная в журнале «Октябрь» в 1928 году, небольшие раннесоветские книжки: «О Колчаке, крапиве и прочем», «Червоточина», «Лазоревая степь». Понятно, что затем идут свидетельства о всемирной славе Шолохова, отраженные в многочисленных изданиях переводов произведений на иностранные языки: французский, японский…
Геометрия выставки прекрасна своей сложностью. Вдоль стены полукругом — хронологическая шкала ключевых фактов биографии: от фотоснимка пятилетнего, кажется, Миши, до лаконичной скорбной записи: «1984. 21 февраля кончина Михаила Александровича Шолохова».
В центре зала, в пространстве, напоминающем стеклянную комнату, — реконструкция облика кабинета писателя: стол, стул, керосиновая лампа, пишущая машинка, пресс-папье и прочие атрибуты интеллигентского труда первой половины XX века. Физически кабинет находится в центре, но он не главный экспонат. Хотя бы потому, что в правом углу можно увидеть артефакты, от которых у нормального ценителя русской литературы должны ноги подкашиваться: нобелевский диплом и золотую медаль с портретом изобретателя динамита на аверсе. Правда, они оказались копиями. Зато настоящие — выписка из рассадки нобелевского ужина и принадлежавший Шолохову экземпляр программы нобелевского фестиваля 1965 года.
Невозможно пройти мимо и поставленных напротив друг друга витрин с предметами одежды. В первой — нобелевский фрак Шолохова, во второй — «нобелевский костюм», то есть сумочка, белые дамские перчатки и вечерний наряд с меховой накидкой Марии Петровны Шолоховой, супруги классика. Роскошные одеяния контрастируют с разбросанными по выставке образцами военной казачьей формы, комиссарскими куртками-кожанками, пулеметами «Максим», винтовками Мосина, шашками, нагайками… Но таковы «блеск» и «нищета» любого военного и полувоенного времени, в которое создается великая литература.
Вообще такое ощущение, что львиную долю экспонатов Музея-заповедника М.А.Шолохова «Тихий Дон» из станицы Вешенской ненадолго перевезли в Москву, но по факту выставку составляли еще и из фондов Ростовского областного музея краеведения и Новочеркасского музея истории донского казачества. Из столичных институций участвовали собственно Музей современной истории России и Институт мировой литературы им. А.М.Горького. В результате совместных усилий посетители могут услышать «голос Шолохова» метафорически и буквально, посмотрев архивную видеозапись вручения писателю Нобелевской премии и послушав авторское чтение финальных строк «Тихого Дона».
