Maksim Konstantinov/Global Look Press
тестовый баннер под заглавное изображение
Что интересует китайских военспецов в перипетиях нашей СВО, рассказал заслуженный юрист России, доктор юридических наук, заведующий кафедрой международного права РГСУ профессор Юрий Жданов
– Юрий Николаевич, кто на Западе обратил внимание на интерес китайцев к боевым действиям на Украине?
– Тут приходится говорить не о тех, кто это увидел (понятно, что это западные разведслужбы), а о тех, кто это озвучил – The National Interest. В этом консервативном американском издании прозвучало, что «Пекин использует российско-украинский конфликт как испытательный полигон». (Надо отметить, что среди прочих авторов издания – генерал Дэвид Петреус, прослуживший в вооруженных силах США более 37 лет, бывший командующий силами быстрого реагирования в Ираке, Центрального командования США и Международных сил безопасности в Афганистане, экс-директор ЦРУ).
– Китайцы в ходе СВО что-то испытывают?
– Испытываем мы, а они смотрят, как все это работает. Что логично. Именно это вызывает неприятие The National Interest: «В ходе дебатов в Вашингтоне о позиции Америки в отношении России, каким бы ни было их решение, часто упускается из виду жизненно важный стратегический аспект конфликта на Украине: ее роль как лаборатории для главного глобального конкурента Америки — Китайской Народной Республики. В то время как Вашингтон видит в России, своем давнем враге, противника на Украине, Пекин видит бесценную возможность наблюдать за высокоинтенсивным военным конфликтом, в котором используется оружие, доминирующее в будущих конфликтах, и учиться на этом примере. Выступая в качестве важнейшего экономического и промышленного партнера России, Китай получил уникальное преимущество. Он может оценить, как компоненты военных систем, которые он поставляет, проявляют себя в бою, собрать разведданные об эффективности украинского и западного оружия и усовершенствовать концепции, которые он будет использовать для разработки собственного оружия, военной подготовки и организационных структур. Все эти усилия направлены на то, чтобы подготовить Народно-освободительную армию Китая (НОАК) к возможному конфликту с Соединенными Штатами».
– То есть на Западе считают, у Пекина не просто экономический интерес?
– Там всегда так считали. И я не буду утверждать, что они совсем уж неправы. Тем более осуждать за это Пекин.
По мнению The National Interest, Китай получает возможность проверить свои производственные возможности в поддержке партнера в условиях затяжного конфликта высокой интенсивности, а также понять, как это отразится на поддержке его собственных вооруженных сил в бою. При этом Китай сохраняет видимость правдоподобного отрицания перед западными «партнерами». Этот стратегический приоритет был озвучен в ходе дискуссии в июле 2025 года, когда министр иностранных дел КНР Ван И сказал высокопоставленному дипломату ЕС, что Пекин не может смириться с поражением России, поскольку это может привести к тому, что США переключат все свое внимание на Китай.
The National Interest, утверждая об использовании произведенных в КНР электронных компонентов в российских беспилотниках, пишет, что «Пекин является молчаливым партнером России в воздушной кампании» и что «глубокая интеграция в российскую цепочку поставок дает Пекину уникальную возможность в режиме реального времени оценивать эффективность своих технологий в сравнении с передовыми средствами радиоэлектронного подавления, спуфинга и противовоздушной обороны Украины и поставляемыми Западом системами. Что наиболее важно, влияние Китая в последнее время сместилось от пассивного снабжения к активному манипулированию технологическим балансом на поле боя».
– Но ведь тиражируется мнение, что свои дроновые «конструкторы», которые можно собирать буквально «на коленке», китайцы продают обеим сторонам конфликта. Типа, ничего личного, только бизнес…
– Может, если речь идет о типичном восточном базаре, все так и есть. Но обратите внимание – в мае 2025 года Зеленский слезно пожаловался: «Китайские беспилотники Mavic доступны для россиян, но закрыты для украинцев».
Что важно, его обвинения были подтверждены европейскими чиновниками, которые сообщили, что Китай не только прекратил продажи популярных дронов DJI Mavic Украине, но и ограничил экспорт ключевых компонентов.
The National Interest возмущенно констатирует: «Вооружая одну сторону и активно отказывая в критически важных технологиях другой, Пекин становится не нейтральным наблюдателем, а непосредственным участником».
Вот уж, действительно, чья бы корова мычала.
– Ладно, это все – идеологическая лирика. Но, если серьезно, зачем китайцам это нужно? Уж слишком разные театры военных действий – засушливые (или – промерзшие) украинские степи и штормовые воды Восточно-Китайского моря.
– Снаряды и ракеты над любой поверхностью, что грунтовой, что водной, взрываются одинаково.
Для Народно-освободительной армии Китая (НОАК), которая не вела крупных войн более четырех десятилетий, этот конфликт является беспрецедентным источником информации. НОАК приобретает важнейшие знания о современной войне — от использования беспилотных летательных аппаратов до радиоэлектронного противодействия — и все это без ущерба для жизни ни одного китайского солдата.
Эксперты The National Interest считают, что этот поток информации возвращается в централизованную систему, предназначенную для систематического ее использования, — систему, которая может реагировать гораздо быстрее, чем бюрократия закупок индустриального века в Соединенных Штатах. По их мнению, конфликт на Украине имеет огромное значение для Китая.
И тому в The National Interest приводятся достаточно веские аргументы.
«Во-первых, на поле боя используется передовая западная военная техника и программное обеспечение. Разведка НОАК тщательно изучает характеристики ключевых систем американского производства, от системы противовоздушной обороны Patriot до реактивных систем залпового огня HIMARS. Они также анализируют дьявольски продуманное использование Украиной собственных инноваций, таких как операция «Паутина» — недавняя скоординированная атака беспилотников, в ходе которой рои недорогих дронов повредили или уничтожили российские стратегические самолеты на аэродромах, расположенных за тысячи километров друг от друга в Российской Федерации».
А во-вторых, как пишет The National Interest, украинский конфликт позволяет Китаю наблюдать за новыми военными концепциями и адаптироваться к ним: «Это не изолированная стратегия: Пекин и раньше использовал конфликты с партнерами в качестве испытательного полигона, как это было в мае 2025 года во время стычки между Индией и Пакистаном, когда Пакистан, по сообщениям, использовал истребители J-10C китайского производства и ракеты PL-15 со значительным эффектом. На Украине широкое распространение получили рои беспилотников и асимметричная военно-морская тактика, что предоставляет обширный набор данных для военных стратегов НОАК (вот вам и применительная тактика у побережья Тайваня! – Ю.Ж.)».
Ставки в конфликте за воссоединение с Тайванем будут огромными, предупреждает издание, поскольку Тайвань производит более 90 процентов самых передовых логических чипов в мире: «Потеря этого производства спровоцирует глобальный экономический кризис, который оценивается в $10 триллионов».
– Есть и в-третьих?
– Есть. Китай внимательно следит за тем, как Запад применяет беспрецедентные экономические санкции против России, чтобы направить свои усилия на «защиту от санкций» собственной экономики. Наблюдая за тем, как адаптируется Россия, Пекин учится оградить свои финансовые системы и цепочки поставок от подобного давления. Отчасти в ответ на полученные знания Китай резко увеличил использование юаня в двусторонней торговле и создает свою систему трансграничных межбанковских платежей (CIPS) в качестве альтернативы SWIFT.
– Как на Западе реагируют на такое поведение Китая?
– А как они могут реагировать? Как минимум там, надеюсь, понимают, что столкнулись с реальностью опосредованной, по сути, войны. The National Interest пишет: «Независимо от того, как будет развиваться политика США в отношении России, она должна учитывать реальную роль Китая… Противодействие роли Пекина — это не просто политический императив, а стратегическая необходимость».
Однако, говорится дальше, настоящая проблема для Вашингтона, настоящая конкуренция — это конкуренция в обучении: «Пока Америка тратит свои ресурсы и истощает запасы, чтобы противостоять второстепенному противнику, ее главный конкурент получает бесценный боевой опыт через посредников».
– Но ведь это откровенное лукавство: вооруженные силы США, как и прочие натовцы, тоже извлекают уроки из конфликта.
– Безусловно. Они активно изучают ход военного конфликта. Но американцев особенно напрягает то, что НОАК усердно изучает, как противостоять именно американскому оружию, как вести войну в условиях плотной радиоэлектронной борьбы и как поддерживать интенсивный конфликт — и все это без риска для своих солдат. Такая асимметрия в обучении, сетует The National Interest, подрывает основы американского сдерживания в важнейшем Индо-Тихоокеанском регионе, которое опирается на оценку потенциальным противником как возможностей США, так и их готовности их использовать. Управляемая государством система Пекина разработана таким образом, чтобы быстро усваивать и применять эти уроки во всем военно- промышленном комплексе.
По мнению экспертов The National Interest, Соединенные Штаты с их устаревшей системой закупок, которая в некоторой степени компенсируется инновациями американского частного сектора, но все же слишком бюрократизирована, рискуют отстать.
– Что предлагают американские эксперты?
– Они предлагают фундаментально переосмыслить стратегию и рассматривать украинский конфликт не просто как европейский кризис, с которым нужно справиться, а как действующую лабораторию будущего военного дела (вот, и они туда же – лаборатория, в чем только что упрекали китайцев. – Ю.Ж.).
«Вопрос для Вашингтона заключается в том, сможет ли он обеспечить адаптацию собственных сил, в частности, воплотить в жизнь такие инновационные идеи, как концепция «адского ландшафта» для защиты Тайваня, описанная командующим Индо-Тихоокеанским командованием адмиралом Сэмюэлем Папаро, до начала кризиса».
«Главная задача, – сказано далее, – больше не сводится к сдерживанию России. Теперь нужно перехитрить и перестроить конкурента, который нашел идеальную и недорогую лабораторию для следующей войны. Неспособность в полной мере осознать ставки в этом соревновании в области обучения будет означать, что во время следующего кризиса Америка может столкнуться с противником, который уже вел войну против ее оружия и стратегий и научился побеждать».
Впрочем, все эти «лаборанты» волей-неволей, вне зависимости от хода СВО, прямо сейчас становятся свидетелями совсем не лабораторного эксперимента – испытания российской крылатой баллистической ракеты «Буревестник». Ракета летает на любых в том числе и сверхмалых высотах и практически неуязвима. Изюминка в том, что она не имеет пределов дальности – работает не на химическом топливе, как все ныне существующие в мире, а на ядерном.
Делайте выводы, господа наблюдатели.
