© Stringe/Keystone Press Agency/Global Look Press
тестовый баннер под заглавное изображение
– Юрий Николаевич, в Китае действительно наблюдается всплеск правоохранительной активности?
– Вполне возможно. По крайней мере, это заметил авторитетный журнал The Economist: «В Китае увеличивается число официальных расследований в отношении руководителей компаний. Увеличивается и число судебных решений, ограничивающих их свободу передвижения по стране. Всплеск самоубийств среди руководителей в 2025 году широко рассматривается как свидетельство усиления давления».
– Есть факты, свидетельства?
– Да, факты приводятся. Так, Юй Факсинь был известен как ведущий ученый и предприниматель, специализирующийся на передовых полупроводниках военного назначения. Но в сентябре 2025 года он попал в заголовки по другой причине. Его компания, Great Microwave Technology, акции которой котируются на шанхайской бирже, сообщила, что Юй был задержан китайским антикоррупционным агентством. Юй находится в «лючжи» — внесудебной форме заключения, в которую попадает все больше китайских бизнесменов.
– «Лючжи» – это что? Некая тайная полиция?
– Наверное, можно и так сказать.
Задержания в «лючжи», пожалуй, самый явный источник беспокойства для недобросовестных китайских бизнесменов. Система была создана в 2018 году и была направлена, в основном, на членов Коммунистической партии и государственных чиновников в рамках антикоррупционной кампании, начатой Си Цзиньпином пятью годами ранее. Теперь она часто направлена и на бизнесменов.
– И как работает «лючжи»?
– Эта система действует параллельно с обычной полицейской деятельностью. Задержания не требуют одобрения суда. Задержанным отказывают в стандартных услугах адвоката. Изменения в правилах, внесенные в июне сего года, позволяют задерживать людей на срок до восьми месяцев, перезапускать часы при подозрении на новое преступление и допрашивать заключенных бесконечно. В камерах, как правило, нет окон, свет горит постоянно, а за задержанными часто ведется круглосуточное наблюдение, даже когда они пользуются туалетом.
– Какова результативность «лючжи»?
– Впечатляющая. В 2025 году руководители компаний, чьи акции котируются на бирже, исчезают в этой системе с ошеломляющей скоростью: журнал The Economist насчитал 39 таких случаев к концу сентября 2025 года, то есть примерно по одному в неделю, в отчетах фондовой биржи. Это уже превышает прошлогодний рекорд. Но это лишь малая часть общей картины. Большинство потенциальных мишеней «лючжи» работают в компаниях, акции которых не котируются на бирже, и которые не обязаны объяснять инвесторам причины исчезновения своих руководителей.
Согласно заявлениям Центральной комиссии по проверке дисциплины (ЦКПД – партийный орган, уполномоченный проводить такие проверки), общее число задержаний, включая как должностных лиц, так и предпринимателей, в 2024 году выросло почти на 50%, достигнув около 38 000. Корпоративный аспект репрессий весьма обширен. ЦКПД заявила, что в 2024 году приняла дисциплинарные меры (включая задачи для «лючжи») в отношении более 60 000 человек в фармацевтическом секторе и 17 000 человек в финансовой сфере.
– Это что – очередное издание нашего 37-го года?
– Ну, у китайцев свой собственный богатый опыт всевозможных, разнообразных репрессий. Всякие там Ягоды и Ежовы в сравнении с ними – малышня из песочницы.
Сегодня же одно из объяснений столь большого количества задержанных руководителей — стремительное расширение антикоррупционных мер, проводимых Си Цзиньпином. Да, с присущим Китаю колоритом, этого не отнять. По оценкам консалтинговой компании Gavekal Dragonomics, в 2025 году число возбужденных дел, вероятно, достигнет рекордного миллиона. Когда дело касается чиновника, вся его деловая сеть может оказаться под пристальным вниманием, что приводит к резкому увеличению числа корпоративных дел.
– Все-таки в прорези прицела – чиновники, не бизнесмены?
– Еще раз напомню: в прицеле – именно коррупционеры. То есть чиновники, берущие взятки у бизнесменов, и, наоборот, бизнесмены, дающие эти взятки. Что тут непонятного?
Чжу Цзяннань из Гонконгского университета подчеркивает: «Некоторые отрасли, сталкивающиеся с углубляющимися антикоррупционными расследованиями, такие как производство компьютерного оборудования и экологически чистых технологий, тесно связаны с местными органами власти посредством закупок и контрактов. Это привлекает к руководителям в этих областях повышенное внимание».
– Каков механизм действий «лючжи»?
– Некоторые расследования ЦКПД характеризуются как «глубоководная рыбалка», когда руководителя задерживают по сомнительным основаниям в надежде, что суровые условия «лючжи» вынудят его признаться в правонарушении или предъявить обвинение другому богатому человеку. Затем следователи могут конфисковать активы этого человека и его компании.
– Это распространенная практика?
– Из 39 руководителей листинговых компаний, задержанных в 2025 году, более половины были задержаны подразделениями ЦКПД вдали от штаб-квартир своих компаний. Это признак того, что одно местное правительство прочесывает территорию другого.
Есть еще и «черный список» задолженностей, в который недавно попали имена некоторых богатейших магнатов страны. Законодательство Китая о банкротстве еще не до конца проработано, и суды часто прибегают к быстрым мерам, чтобы заставить должников погасить задолженность. Один из способов — публично внести их имена в список, который запрещает им «высокое потребление». Тем, кто попал в этот список, запрещено летать, ездить на скоростных поездах или останавливаться в дорогих отелях, и это еще не все.
Первоначально этот кредитный список, возможно, был предназначен для того, чтобы заставить людей погасить небольшие долги, но в последние годы предприниматели, испытывающие трудности в своих начинаниях, оказались в нем в массовом порядке. Судя по базе данных, к концу сентября 2025 года в него было добавлено около 200 000 человек. Около 46% «черных списков» в 2025 году были связаны с договорными спорами, что указывает на то, что судебные решения были вынесены в связи с предпринимательской деятельностью.
Страх попасть в этот список реален и может побудить компании меньше рисковать. Лиззи Ли из Центра анализа Китая при Институте политики Азиатского общества считает, что «нынешняя система подает сигнал о том, что в случае неудачи вы не просто потеряете бизнес, вы можете утратить даже базовую способность функционировать».
– И много таких, утративших «способность функционировать»?
– Имеются. В период с апреля по июль 2025 года в результате действий ЦКПД по меньшей мере пять видных руководителей покончили с собой.
– Не отобьют ли такие меры охоту заниматься предпринимательством?
– Отчего же? Надо всего лишь соблюдать главный принцип, высказанный в советском фильме «Берегись автомобиля!». Помните, там один персонаж, герой Андрея Миронова, сокрушался: «Меня же посадят!» На что получил исчерпывающий совет: «А ты не воруй!»
Кстати, не надо думать, что только репрессии направлены на китайский бизнес. Одновременно Центральное правительство КНР улучшает условия для предпринимателей. В феврале 2025 года Си Цзиньпин встретился с несколькими руководителями ведущих китайских компаний и дал сигнал к перезагрузке. Для стимулирования роста был принят новый закон о «содействии развитию частного сектора.
– То есть китайские власти карают преступников, невзирая на должности, положения и состояния?
– Невзирая ни на что вообще. Даже государственные границы.
– А это как?
– А вот так. Американцы ведь хватают неугодных им людей по всему миру и вывозят к себе. Им – можно? Но китайцы задерживают не по надуманным политическим обвинениям, а закосневших мафиози, чьи преступления не только доказаны, а стали язвой целого региона.
Вот конкретный пример. «Вашингтон пост», отнюдь не сочувствующая Китаю, тем не менее, честно рассказала: «Суд в Китае приговорил 11 человек к смертной казни за их участие в многомиллиардной семейной преступной империи, основанной на интернет-мошенничестве и азартных играх в отдаленном приграничном районе Мьянмы, а также за гибель рабочих, пытавшихся бежать».
Речь идет о семье Мин, которая входит в так называемые «четыре семьи» северной Мьянмы — преступные синдикаты мафиозного типа, обвиняемые в управлении сотнями комплексов, занимающихся интернет-мошенничеством, проституцией и производством наркотиков, и члены которых занимают видные должности в местных органах власти и милиции, связанные с властями Мьянмы. Напомню, Мьянма – несчастная и очень бедная страна, много лет раздираемая гражданской войной. Чем успешно пользуются всякого рода бандиты – как было и у нас во время нашей Гражданской. А до этого – Смуты.
– Чем промышляла «семья Мин»?
– Семья, возглавляемая Мин Сюэчаном, давно была связана с печально известным комплексом под названием «Вилла Крадущегося Тигра» в Коканге, автономном районе на границе Мьянмы с Китаем. Как сообщает китайский телеканал CCTV, на пике своей деятельности группировка насчитывала до 10 000 человек, занимавшихся мошенничеством и другими преступлениями.
Столица Коканга, Лауккаинг, находилась в центре многомиллиардной мошеннической индустрии страны, где незаконно перевезенные рабочие использовались для обмана незнакомцев с помощью сложных онлайн-схем. Деньги, полученные от незаконной деятельности, превратили нищий приграничный город в блестящий город казино.
«Вашингтон пост» описывает дальнейшие события: «Поскольку местные власти медлили с закрытием центров мошенничества, что является насущным приоритетом безопасности для Пекина, и после многих лет жалоб семей тех, кого вывезли для работы в этих центрах на юго-западной границе, а также растущего числа сообщений в международных СМИ, Китай начал репрессии».
В общем, опуская подробности (потом, может быть, снимут увлекательный боевик), преступный клан перестал существовать: кто-то погиб при попытке оказать сопротивление, кто-то покончил с собой, кого-то казнили. Нет больше преступной «империи Мин». И власти Мьянмы против этого «почему-то» не возражали.
– Китайские методы не страдают излишним демократизмом – с точки зрения, конечно, европейских правоведов. Но они хотя бы приносят ожидаемые плоды?
– В ваших словах ощущается нотка осуждения. Зря. Восток – дело тонкое (как говаривал красноармеец Сухов), не нам исправлять их мироощущение, тем более что в Китае практика «лючжи» широкими массами воспринимается как должное – мол, давно пора встряхнуть этих обнаглевших «жирных котов» (почему-то мне кажется, что точно так же это воспринималось бы и в России).
Опять же, мы ратуем за многополярный мир и отходим от европоцентризма – пусть они со своей демократией и правами разбираются сами, не надо нас поучать.
Китайцы не просто решительно, а очень показательно, демонстративно опровергли грустную, даже отчаянную констатацию Станислава Ежи Леца : «Незнание закона не освобождает от ответственности. Зато знание — запросто». Однако в Китае под топор правосудия запросто попадут и эти «знающие» закон.
А вот – конкретный результат.
По данным Министерства общественной безопасности КНР (июль 2025 г.), Китай находится в числе стран с самым низким уровнем убийств, самым низким коэффициентом уголовных преступлений и наименьшим числом случаев применения огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Что и требовалось доказать.
