Президент Грузии Михаил Кавелашвили «неожиданно» посетил с официальным визитом Турцию и провёл встречу с Реджепом Тайипом Эрдоганом. Не скрывалось, что они «сверяют региональные часы» с достигнутым в Вашингтоне при посредничестве Дональда Трампа мирного соглашение между Азербайджаном и Арменией. Заодно обсудили двусторонние отношения.
«Тбилиси и Анкара, — пишет турецкое издание Hürriyet, — оценивают ситуацию как состоявшуюся в регионе геополитическую революцию с реальным появлением еще одного внешнего игрока США, но проблема в том, какой вакуум американцы спешат заполнить».
Все также понимают, что «реализация сообщения Азербайджана с Нахичеванью по Зангезурскому коридору в конкретной ситуации всего лишь повод для выстраивания новых взаимоотношений в регионе, охватывающем теперь уже и Ближний Восток, с появлением зоны присутствия США на границе с Ираном, да и фактически с Турцией». Но все это в теории, а на практике?
Турецкие эксперты призывают не поддаваться соблазну эйфории публичных заявлений в отношении открытия Зангезурского коридора. Американцы называют его «сухопутным Панамским переходом», мостом, соединяющим Северную и Центральную Азию со всем миром. В этом как раз и опасность, считает турецкий эксперт, лидер партии «Родина» Догу Перинчек.
Он заявил, что Зангезурский коридор «является инициативой США и Израиля и представляет угрозу безопасности не только Ирана, но и Турции». Последняя «уже окружена военным и политическим влиянием США и Израиля — от Эгейского моря и Восточного Средиземноморья до Северной Сирии и Северного Ирака, а вмешательство на Кавказе создаст дополнительную опасность».
Интрига тут в том, что так называемый «Пакт Трампа, Алиева и Пашиняна» открывает редкую геополитическую перспективу для США блокировать Турцию в Закавказье и кардинально перестраивает архитектуру безопасности региона в контексте концепции «Срединного коридора», завязанного и на китайский проект «Пояс — путь».
Неслучайно в прошлом году Анкара, Доха, Абу-Даби и Багдад заключили соглашение о создании транспортно-железнодорожного коридора, соединяющего Персидский залив с Европой через территорию Турции. Но далеко не факт, что это будет логическим дополнением к Зангезуру по созданию новых восточно-западных торговых маршрутов.
Внешне вроде бы усиливая «Срединный коридор», США стремятся сузить влияние Пекина в Евразии, и все это будет ограничивать теоретически выстроенные логистические преимущества Турции, потому что перспективы, связанные с проектом, могут обернуться геополитической ловушкой, если они будут использованы без учета всей сложности стратегической среды Закавказья.
В контексте ситуации можно говорить, что Россия, Иран, Китай как бы были отстранены от процесса. Причин для этого множество. Однако следует понимать, что они почти всегда могут проявиться в самых разных формах.
По этой причине Грузия относится к вопросу с осторожностью. Тбилиси заявляет, что вопрос Зангезура для нее «не предмет конкуренции, а возможность для сотрудничества, но в контексте Каспийско-Черноморского коридора» с намеком на европейскую, а не ближневосточную ориентацию. Дело в том, что сейчас проект «Север-Юг» через Азербайджан, Иран, порты Бендер-Аббас и Мумбай в Индии приостановлен из-за напряжённости между Азербайджаном и Россией.
По факту определяется начало одновременной геополитической дипломатической игры на нескольких стратегических досках. Кстати, пункт 4 совместной декларации Еревана и Баку, которую приняли 9 августа в Вашингтоне, гласит: «Республика Армения будет работать с Соединенными Штатами Америки и согласованными совместно третьими сторонами над выработкой рамок проекта транспортной связанности «Маршрут Трампа во имя международного мира и процветания»…
В итоге в промежуточном «сухом остатке» Закавказье вновь становится острой конфликтной точкой на геополитической карте. Но это уже не часть российской периферии.
Дистанцируясь от России, закавказские республики вынуждены встраиваться в растущую сеть связей со странами, расположенными по их южному, западному и восточному периметру. При этом регион остается одним из самых взрывоопасных как в Европе, так и на Ближнем Востоке.
И многое здесь обуславливается историей 1919−1920-х годов. Тогда вся политика Запада в этом регионе была ориентирована на вывод расположенных там государств из-под влияния России.
В какой-то мере это удалось, но три страны Закавказья, как и раньше, различным образом рассматривают свои политические предпочтения: Грузия с НАТО и ЕС, Азербайджан как стратегический партнер Турции, которая является членом НАТО, Армения — пока союзница России.
В такой ситуации можно только теоретически рассуждать об общем геополитическом предназначении Закавказья в ситуации, когда, в отличие от в 1919—1920-х годов, полное вытеснение России из региона не состоялось, включая пространство Черного и Каспийского морей.
Запад пытался воспользоваться этнополитическими проблемами Грузии, но элита страны так и не сумела в должной мере стать проводником западной политики и утратила перспективы возвращения территории Абхазии и Южной Осетии. Так что проблемой коммуникаций вовсе не решается международная функция этого региона, в которой ясны не все цели ее участников.
