В своем кабинете в окружении памятных вещей Толстой провел последние часы в Ясной Поляне. Фотографии предоставлены пресс-службой музея-усадьбы Л.Н. Толстого «Ясная Поляна».
тестовый баннер под заглавное изображение
«Перед уходом Лев Николаевич потушил свечи, которые до сих пор стоят на письменном столе в его рабочем кабинете. С того часа их никто не зажигал. При этом ночью Толстой был разбужен шумом: из своей спальни он увидел яркий свет в соседней комнате. Писатель понял, что Софья Андреевна вновь что-то разыскивает в его кабинете и читает без разрешения его бумаги. И принял окончательное решение покинуть Ясную Поляну. Навсегда», — рассказывает сотрудница пресс-службы музея-усадьбы «Ясная Поляна» Елизавета Пискарева.
Елизавета напомнила, что в последние годы жизни Толстого решался вопрос, в чьих руках окажутся права на литературное наследие писателя после его кончины. Супруге, которая заботилась о благополучии детей, о подписанном завещании (и самом факте его существования) ничего не сообщили, однако намеки и недомолвки заставили ее заподозрить, что оно существует. Поиски задокументированной последней воли, определяющей не ясную до последнего участь произведений и рукописей, графиня не прекращала ни днем, ни ночью.
Спальня писателя в ее нынешнем музейном состоянии. Фотографии предоставлены пресс-службой музея-усадьбы Л.Н. Толстого «Ясная Поляна».
Для Толстого же в завещании заключался итог духовных поисков. Биограф и последователь писателя Павел Бирюков писал: «Самое творение художественных произведений было для него отравлено сознанием, что все, что он напишет, будет продано по дорогой цене богатым людям, очень малая часть этого станет доступна народу, а на вырученные от продажи дорогого издания деньги будет поддерживаться та праздная и роскошная жизнь, которую он беспощадно осудил для самого себя и считал нравственной, умственной и физической отравой для своих детей».
Лев Николаевич, оскорбленный поведением жены и измученный «невыносимой» обстановкой в доме, царившей там последние месяцы, написал прощальное письмо супруге и стал укладывать необходимые вещи. Ему помогали младшая дочь Александра, ее подруга Варвара и домашний врач семьи Душан Маковицкий. Толстой сам отправился на конюшню, чтобы разбудить кучера, и велел закладывать лошадей. С железнодорожной станции Ясенки начался последний путь Льва Николаевича.
И если о том, что он простудился в дороге, заболел воспалением легких и умер на десятый день последнего путешествия, знают миллионы читателей, то вот — практически нерастиражированная деталь, и ее мы выяснили тоже благодаря команде «Ясной Поляны». В спальне писателя на одной из тумбочек стоит графин для воды и «сухарница». Последний секретарь Толстого Валентин Булгаков писал: «Помню, после ухода Льва Николаевича в этой «сухарнице» остались груша и одно-два яблока, причем долго никто не решался выбросить эти фрукты…».
В наши дни вазочка-сухарница пустует, но в ней живет незримое присутствие фруктов, к которым напоследок могла прикоснуться рука хозяина усадьбы, который тоже — в какой-то непостижимой форме — остается в усадьбе, осиянной его всемирно почитаемым именем.
