Фото: Михаил Ковалев
тестовый баннер под заглавное изображение
В западных армиях первые шаги в использовании беспилотных летательных аппаратов делались давно, ещё во время операций в Афганистане и Ираке. Там дроны чаще применялись для разведки, подавления террористов и поддержки спецподразделений. Это было удобно, безопасно и экономно: оператор в штабе, дрон в небе, цель найдена и поражена. Но сама философия оставалась прежней – удар наносит человек, дрон помогает.
Со временем стало очевидно, что дроны – это не только средство усиления артиллерии или бронетехники, это инструмент, который может менять саму стратегию. Западная беспилотная модель выглядела как дорогое изделие, плюс сложная инфраструктура, точечное применение. Эта схема хорошо работала против нерегулярных формирований, хуже, когда противник переходил к массовому применению дешёвых аппаратов, быстрому манёвру, коротким циклам огневого воздействия. Сегодня западные армии находятся в положении догоняющих, они пересматривают свои доктрины, наращивают флоты беспилотников и ищут способ интегрировать их в существующую боевую систему.
По мнению офицера с позывным «Реле», системы обороны НАТО оказываются бессильны против широкого применения российских беспилотников. По сообщениям западных СМИ, российская армия задействует дроны массово, комбинируя разведку и удары, меняя ритм боя и принуждая оборону реагировать быстрее. Системы ПВО НАТО работают по старым сценариям: точечное поражение, крупные платформы, акцент на дорогих изделиях. И в этом их проблема.
– Когда дрон становится расходным материалом, когда его цена низка, а применение многочисленно – это меняет игру, – поясняет офицер наше преимущество. – Если оборона заточена под редкие крупные атаки, а не под постоянные волны малых аппаратов, она теряет темп. Главное преимущество России – массовость и скорость внедрения дронов, благодаря упрощённому циклу внедрения и адаптации под конкретные задачи.
В то же время западные силы и страны НАТО долго шли от модели «точечного удара» к модели «сетевой операции», где дроны – лишь часть цепочки. Работали с дорогими дронами, ударными и разведывательными платформами, что было оправдано в прежних войнах, но оказывается недостаточным в текущей среде. Запад вынужден набирать темп, наращивать производство, менять распределение средств.
По словам моего собеседника, на поле боя эти преимущества особенно видны в объектовой защите. Склады, узлы связи, командные пункты. Здесь дрон может стать средством первого удара в алгоритме «разведка — удар – подавление». Если оборона не адаптирована, дрон создаёт окно для проникновения. То же касается прикрытия маршрутов и колонн, мостов, узлов снабжения, переправ. Здесь цена ошибки высока. Если дроны идут стаями, создавать плотность реакции становится сложней. Скорость запуска и смены позиции критична. Интеграция РЭБ-компонентов, эфирной разведки, средств подавления, сигналов тревоги, ретрансляторов очень важна. Когда один из узлов слаб – цепь ломается. Дроны получают преимущество за счёт недостатков связи, разведки, времени реакции.
– Существуют некоторые технические и организационные нюансы, – продолжает офицер. – Ширина полосы подавления должна покрывать рабочие частоты дронов и каналов управления. Направленные антенны, мачты, высота расположения – всё это влияет на эффективность.
Разведка эфира превращается из вспомогательной функции в ключевую. Без неё система становится слепой. Дисциплина в системе включения-выключения станций, маскировка, связь и оперативность – всё это решающие факторы. Контрмеры у обороны есть, но они всегда на шаг позади применения массовых дронов. Война будущего решается не железом, а скоростью реакции и обучением. Самый дорогой дрон ничего не даст, если расчёт не умеет им управлять. А дешёвый дрон станет проблемой, если система его не заметит, не оценит и не отработает.
