На вопросы «СП» ответил заместитель главного врача по медицинской части станции скорой и неотложной помощи имени А.С. Пучкова Департамента здравоохранения города Москвы, заслуженный работник здравоохранения РФ Георгий Введенский.
«СП»: Георгий Алексеевич, для многих скорая помощь — не только символ спасения, но и большой, очень сложный механизм, существующий внутри мегаполиса, о котором горожанам известно не так и много. Расскажите, пожалуйста, о том, что, как правило, остается «за кадром». Как организована работа диспетчерской службы? Какие вызовы самые срочные, как это определяется? Как быстрее дозвониться?
— Начну с последнего. Известно, что сегодня для вызова скорой есть два номера — 103 и 112. В случае, если вам нужна именно медицинская помощь — мы рекомендуем звонить по телефону 103.
Разговор с оператором по 103 поможет быстрее определиться, какая из бригад поедет к вам на вызов либо будет достаточно консультации врача по телефону. А 112 используют в тех ситуациях, когда требуется реагирование нескольких оперативных служб.
То есть если, например, взорвался какой-то баллон и есть пострадавшие, либо ДТП, когда нужна и полиция, и пожарные, и скорая — тогда нужно звонить по 112. На практике же часто бывает, что люди звонят по 112 как в единую диспетчерскую, но после опроса вызов все равно переводится на 103, если это касается проблемы чисто медицинской.
Второй момент — «сортировка» вызовов, у нее два этапа. На первом фельдшер либо медицинская сестра выясняют, что у вас первично случилось, вводят эту информацию в систему, и дальше уже вопросы начинает задавать сама система.
Чем ситуация экстренней, тем меньше будет вопросов. Если первичный опрос выявил угрозу жизни — у человека нарушено сознание, есть нарушения в системе дыхания, кровообращении – опрос прекращается, и вызов тут же передается на бригаду.
Если же ситуация менее экстренная, то система «расспрашивает» более детально и уже она, а не человек выдает рекомендацию — ехать ли бригаде или пока такой необходимости нет.
Иногда в качестве второго этапа «сортировки» звонок переводится на врача, который уже более детально задает вопросы и после этого окончательно определяет, какая бригада поедет на вызов, либо достаточно будет консультации и рекомендаций для дальнейшего лечения в поликлинике.
«СП»: То есть помощь будет оказана в любом случае?
— Да, будет определен один из трех вариантов помощи. Это либо выезд бригады скорой помощи, либо бригады неотложной помощи, либо, если ситуация позволяет, врач проконсультирует по телефону, порекомендует какое лекарство нужно принять — от давления, от температуры. И порекомендует повторить вызов, если состояние ухудшится. Но помощь будет оказана в любом случае.
«СП»: Как понять различия между скорой, неотложной и других видах помощи? Какие еще они бывают?
— По законодательству у нас есть два вида помощи: скорая и первичная медико-санитарная. Скорая помощь в свою очередь делится на экстренную и неотложную. При угрозе жизни скорая помощь выезжает экстренно, время прибытия, в среднем, до 20 минут. У неотложной скорой помощи временной параметр не определен: в этом случае бригады выезжают уже после экстренных вызовов.
А при оказании первичной медико-санитарной помощи выезжает только один врач, на машине без спецсигналов. У него меньше набор лекарственных средств и аппаратуры. Такой врач оказывает помощь без госпитализации, все делает на месте.
Но при необходимости, если при осмотре выясняется, что везти в больницу все-таки надо, эта бригада вызывает скорую помощь уже на себя.
В целом в скорой помощи основную массу (95%) составляют общепрофильные бригады, фельдшерские или врачебные. В одном составе обычно два фельдшера, во втором — врач и фельдшер.
Принципиально между ними отличия нет: фельдшер скорой помощи — это высококвалифицированный специалист, который может проводить всю необходимую диагностику и любые медицинские манипуляции.
Далее идут специализированные бригады, их значительно меньше. Они в свою очередь делятся на педиатрические, реанимационные и психиатрические.
Но, в принципе, любая бригада может оказать любую помощь. Хотя реанимационные скорые — это, понятно, особая категория. Ее обычно посылают в помощь уже работающим бригадам, если те не могут справиться своими силами.
Оснащение разных бригад также почти ничем не отличается, за исключением, может быть, экспертности класса оборудования. Например, у фельдшерской бригады есть и дефибриллятор, и аппарат дыхательный, есть кардиограф. И у реанимации тоже есть все эти аппараты, но с большим набором функций.
Педиатрические бригады в основном направляются к детям совсем маленького возраста, когда врачу надо разобраться в его состоянии, а ребёнок еще ничего сам сказать не может. И здесь опыт врача либо фельдшера играет определяющую роль. Когда ребенок уже сам может сказать, где у него болит, а где нет, разбираться, конечно, гораздо проще.
«СП»: Есть принципиальная разница в показаниях для вызова у взрослых и детей?
— Конечно. Например, если повод — высокая температура, то понятно, что дети ее переносят не так как взрослые. А если ребенку еще года нет, то при первичной сортировке вызовов на температуру 38 уже сама система реагирует соответственно.
Или, например, если у взрослого трижды была рвота – это одно, а у грудного ребенка три раза рвота, это, считайте, уже обезвоживание. И к нему, безусловно, сразу поедет скорая помощь, тогда как взрослым мы сперва порекомендуем необходимые препараты и наблюдение.
«СП»: Как скорая помощь взаимодействует с больницами и поликлиниками?
— Ну вот смотрите. Эвакуировать в больницу человека или нет, врач, повторюсь, решает уже на месте.
Бытует мнение, что если я вызвал скорую, значит, она меня должна отвезти в больницу. Это совсем не обязательно. У нас в среднем не более одной трети вызовов заканчивается госпитализацией. У 2/3 остальных пациентов такой необходимости нет.
Вот, например, у человека возникло нарушение сердечного ритма. Мы сделали ему инъекцию, ритм восстановился, пациента не надо везти в больницу. Либо — высокая температура у взрослого пациента. Мы его послушали, признаков пневмонии нет. Есть воспаление — дали рекомендации, дальше он лечится в поликлинике. И так далее.
«СП»: А если пациент начинает настаивать, просит его госпитализировать — а то, мол, до утра не доживу..
— Медицинская эвакуация происходит тогда, когда есть показания. Хотя бывают, конечно, всякие ситуации.
Если необходимо, на помощь приходит врачебный консилиум, в который входят врачи — специальные консультанты, с ними бригада может связаться прямо с места вызова, рассказать симптомы, посоветоваться. Это так называемое «второе мнение», которое помогает принять верное решение и в спорных случаях тоже.
«СП»: Врачи каких специальностей входят в консилиум?
— В основном это врачи скорой помощи. Также у нас есть отдельный консилиум, где можно связаться с акушером-гинекологом, если пациент — беременная женщина, врачом- токсикологом, который помогает принимать решения при отравлениях, и врачом- реаниматологом.
Когда же показания к госпитализации подтверждены — идет запрос в отдел так называемой медицинской эвакуации, где собрана информация обо всех медучреждениях города. Определившись с тем, какая больница может принять на данный момент конкретного пациента, в электронной системе высвечивается вся информация о нём, его симптомах, диагнозе и так далее. Тем самым и сама больница уже знает, кого к ней везут.
«СП»: Какое оборудование есть в современных машинах скорой помощи? Расскажите про новейшие дефибрилляторы, аппараты ИВЛ, экспресс-тесты и др.
— Стандартное оснащение бригад — это аппараты: ИВЛ, кардиограф, дефибриллятор, глюкометр и так далее. Из нового в последние годы на бригадах скорой помощи начали применять экстренные УЗИ — точечные обследования ультразвуком помогают выявлять признаки травмы, брюшного кровотечения, разрыва легких, пневмонии и так далее.
После ковида на скорой стали много применять различных тест-систем. А на реанимационных бригадах помимо экспресс-тестов мы применяем современные экспресс-анализаторы для тяжелых пациентов в коме или даже при клинической смерти, когда по биохимическим показателям врачи выстраивают тактику реанимационных действий.
Второй год у нас открыта бригада так называемой экстракорпоральной мембранной оксигенации (ЭКМО), она выезжает в самых экстренных случаях, например при клинической смерти пациента. Фактически ЭКМО — это установка искусственного кровообращения. Раньше при остановке сердца мы «качали» его только на месте.
Считалось, что когда после такой ручной реанимации сердце заведется — тогда и повезем. А сейчас мы можем везти пациента в стационар даже в процессе проведения реанимационных мероприятий.
И это реальные истории, когда пациентов с ЭКМО доставляли прямиком в операционную, вытаскивали тромб. И человек уходил потом домой, как говорится, своими ногами. Также много использовали ЭКМО при ковиде.
Подобные системы на скорой есть только у нас в Москве (ими оборудованы примерно 200 машин СП) и еще в нескольких больших городах мира.
«СП»: Это действительно круто, и дает надежду на выживание в самых критических ситуациях. Скажите, а как готовят сегодня врачей для скорой? Есть какой-то специальный отбор?
— Ну, понятно, что основа основ — общее медицинское образование. После мединститута и ординатуры человек получает право работать врачом. Фельдшеру, закончившему училище, необходимо иметь аккредитацию. Это база, а дальше начинается так называемое перманентное, то есть постоянное образование медицинских работников.
В частности, у нас в Москве есть большой учебный центр, плюс на каждой подстанции созданы свои симуляционные классы, где разбираются различные нештатные ситуации и отрабатываются навыки работы в режиме реального времени.
Помимо этого, есть еще государственная программа, по которой наши сотрудники каждый год должны набирать в рамках образовательной активности определенное количество баллов. И раз в пять лет проходить аккредитацию, подтверждая свое право продолжать заниматься медицинской деятельностью на скорой помощи.
«СП»: Постоянный экстрим, работа на пределе возможностей — не грозит ли это профессиональным выгоранием? Как самим врачам, работая на скорой, сохранять свое психологическое здоровье?
— Не очень понимаю, что сегодня подразумевают под профессиональным выгоранием. Если это отсутствие эмоциональной реакции, то, на мой взгляд, в работе скорой помощи излишняя эмоциональность, скорее, вредна.
Врачу надо человека спасать, четко следуя алгоритмам, и тут уж не до эмоций. Затратна ли эта профессия психологически? Да, очень. Одна моя близкая родственница начинала работать врачом-кардиологом на скорой помощи. И когда пациент при ней умирал, она потом неделю плакала. В итоге не смогла так долго работать, перешла в стационар.
«СП»: Георгий Алексеевич, как инновации могут изменить скорую помощь уже в ближайшее время? Есть ли работа в СП для искусственного интеллекта?
— Уже на первичной сортировке вызовов мы фактически используем ИИ. В перспективе хотим задействовать его и для консультаций, занимаемся апгрейдом специальной программы. Понятно, что будущее — за этими технологиями. Но и без врачей, я уверен, скорая помощь не обойдется. Даже в будущем.
